Объект и предмет в юридических науках

Актуальность данной статьи определена потребностями современного научного процесса в части обеспечения сохранения и межпоколенческой передачи научных компетенций. Мы не будем здесь подробно останавливаться на рассмотрении содержания реформ и нормативной чехарды в области «подготовки научных и научно-педагогических кадров» (послевузовское образование, третья ступень высшего образования, ФГОСы и госаккредитация, акцент на учебном процессе, федеральные государственные требования и акцент на подготовке диссертации, введение дипломов об окончании, упразднение дипломов об окончании) однако общее впечатление от этих процессов заставляет вспомнить описанные И.А. Крыловым попытки сыграть квартет, раздобыв «нот, баса, альта, две скрипки» и пересаживаясь с места на место. Практика показывает, что, к сожалению, достаточно большое число молодых (и не очень молодых) «кандидатов в кандидаты наук» имеет весьма слабую методологическую подготовку. А ведь именно и только применение научной методологии способно придать познавательной деятельности (и публикационной активности) по-настоящему научный характер. В частности, научная методология предполагает определённый общий порядок организации научного исследования, порядок, в котором всего одно отсутствующее или негодное звено ставит под сомнение всё дело, точнее сказать, – лишает сделанные выводы должной научной достоверности. Получаемые выводы в этом случае могут быть в какой-то части и в каком-то отношении правильны и полезны, но только – это уже не будет научное знание в настоящем смысле слова. Как мы увидим ниже, неточности (выразимся пока мягко) начинаются буквально с самого начала упомянутой методологической цепочки, с определения формальных параметров проводимого исследования, с определения таких «азбучных вещей» как его объект и предмет.
Различные отрасли научного знания имеют несколько различающиеся методологические традиции, однако этот естественный факт нисколько не отменяет принципиального методологического единства науки. Как будет далее показано, объект и предмет исследования в юридических науках определяется зачастую очень шаблонно и эти определения порой не имеют никакого отношения к существу реально проводимого научного исследования. Речь в этом вопросе идёт не просто о случайной небрежности, а о некой достаточно распространённой тенденции, что можно квалифицировать как реальную научную проблему. Методологически грамотная проработка этих вопросов, несомненно, могла бы существенно повысить качество подготавливаемых диссертаций, а также уровень профессиональной компетентности молодых учёных.
Объектом данной статьи является научная деятельность соискателей учёной степени кандидата наук по юридическим научным специальностям, отражённая в подготовленных диссертациях и авторефератах.
Предметом научного интереса здесь является методологический смысл понятий «объект исследования» и «предмет исследования» в рамках общих принципов научной методологии, существующая в юридических науках практика определения формальных параметров проводимого исследования, а также степень соответствия этой практики упомянутым общим научным принципам.
Источником эмпирической информации послужил сайт Высшей аттестационной комиссии при Министерстве науки и высшего образования Российской Федерации [3], на котором размещаются объявления о защите диссертаций. На соответствующей странице была выбрана отрасль науки «Юридические науки», тип диссертации «Кандидатская» и дата защиты – начиная с 3 января 2022 года. Для анализа были отобраны первые сто диссертаций, – такая выборка представляется достаточно репрезентативной, по крайней мере, для формирования общей картины. Поскольку в ряде случаев файл автореферата не открывался или был непригоден для копирования информации, всего было просмотрено 140 записей, – основания для отбраковки были всегда чисто техническими и не касались содержательной части представленных диссертаций. Распределение анализируемых диссертаций по конкретным научным специальностям нами не отслеживалось. По итогам защиты всех диссертаций приказами Министерства науки и высшего образования Российской Федерации России выданы дипломы кандидата наук.
Прежде чем перейти к конкретным результатам анализа и к их интерпретации, необходимо обозначить те методологические принципы, которые лежат в основе определения объекта и предмета исследования в науке, и с точки зрения которых интерпретация результатов будет производиться.
Научное познание всегда направлено на какую-либо объективную реальность, реальность, лежащую за границами познающего субъекта, независимую от него в своём существовании и в своих законах. Разумеется, не вся вообще объективная реальность затрагивается конкретным научным исследованием, – объектом исследования является некоторый целостный мысленно обособляемый фрагмент этой объективной реальности. Для социально-гуманитарного познания и юридических наук в частности речь идёт о социальной реальности, которая, хотя и возникает благодаря деятельности человека, но выступает и для человека, и даже для всего общества в целом как объективная данность, имеющая свои независимые от воли и сознания людей законы существования. Итак, – некоторый внутренне целостный фрагмент социальной реальности, мысленно выделяемый исследователем, является объектом научного исследования в юридических науках.
Однако сама по себе объективная реальность, независимая от воли и сознания исследователя, – это всего лишь опора и материал для познающей мысли, а импульс к познанию, направление движения мысли, цели, задачи и содержание познания задаётся предметностью исследовательского интереса. На предмет чего мы собираемся изучать ту объективную реальность, которая нам противостоит, что, собственно, нас интересует в этой реальности? – вот те вопросы, которые инициирует познавательную деятельность. 
Неверно будет сказать (как часто говорится), что «предмет – это та часть объекта, на которую направлено основное внимание исследователя» [15]. Если предмет – это просто часть объекта, то логично задать вопрос: почему та часть объекта, которая в предмет не входит, тоже считается объектом проводимого исследования? В чём тогда смысл различения этих понятий? Почему бы просто не назвать каким-то одним словом то, что подлежит научному изучению, и поставить на этом точку? Поясняют, что «невозможно исследовать весь объект в одной научной работе, поэтому изучается его определенная часть – предмет» [4]. Следует ли отсюда вывод, что предмет исследования (в отличие от объекта) можно изучить в одной работе целиком и полностью? Такой подход, сводящий смысл понятий «объект исследования» и «предмет исследования» к простому различию в размере, представляется в корне неверным.
Предмет исследования, как уже было сказано, – это выражение познавательного интереса к познаваемой объективной реальности. Помимо указания чётких границ той объективной реальности, которая изучается, необходимо ещё ясно сформулировать – что же нас интересует в содержании этой реальности, на предмет чего мы её изучаем. Можно, конечно, согласиться с теми определениями предмета, которые предлагают понимать его как «аспект, сторону, свойство, качество изучаемого объекта», но только, к сожалению, нередко сразу после таких правильных констатаций авторы снова повторяют ошибочную мантру: «Предмет исследования – это конкретный вопрос или свойство заявленного объекта, изучаемые в работе. Предметом является часть заявленного объекта» [14]. То, что «конкретный вопрос или свойство заявленного объекта» НЕ являются ЧАСТЬЮ «заявленного объекта» положено усвоить уже на начальном этапе изучения вузовского курса логики.
Перейдём теперь к результатам анализа ста первых кандидатских диссертаций по юридическим наукам, защищённым с 18 января 2022 года по 26 мая 2022 года. Прежде всего, обращает на себя внимание то, что в 78 % авторефератов объектом исследования объявлены общественные отношения в соответствующей сфере. В этом уже скрывается серьёзная проблема, суть которой ниже будет раскрыта, однако это ещё не беда, а полбеды. Гораздо хуже то, что в 64 % этих диссертационных исследований в качестве предмета указаны нормы права (или прямо нормативные правовые акты) с добавлением иногда правоприменительной практики. На уровне прописной истины уже процитированный сайт студенческих рефератов утверждает: «В юридической науке объектом исследования являются общественные отношения в той или иной сфере, а предметом – нормы права, регулирующие данные общественные отношения» [15].
Определение объекта через общественные отношения нельзя, конечно, признать полностью неверным, – в конце концов любую социальную реальность (и саму сущность человека в её действительности, по К. Марксу) можно свести к общественным отношениям. В ряде случаев такое определение объекта исследования будет вполне корректным. Но всё-таки в этом вопросе необходимо разобраться более внимательно. Социальная реальность – это не только отношения людей и социальных групп. Социальная реальность – это ещё социальные явления и социальные процессы. Причём, когда мы выделяем в социальной реальности, например, миграцию как социальное явление, это не совсем то же самое, что миграционные процессы как часть социальной реальности. А есть ещё в социальной реальности социальные институты и иные формы самоорганизации и саморегулирования общества, которые тоже могут быть объектом исследования. А есть ещё и общественные настроения, общественные установки, механизмы социальной коммуникации, – и это тоже часть социальной реальности. Впрочем, как сказано, если приложить некоторое глубокомыслие, всё это можно свести к общественным отношениям. А можно никакого глубокомыслия и не прикладывать, а просто, как мантру, написать в автореферате: «объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере внешней трудовой миграции», – поскольку темой диссертации является «Конституционно-правовое регулирование внешней трудовой миграции» [5]. Даром, что собственно общественные отношения в работе практически никак не рассматриваются, что работа посвящена конституционным основам и конкретным примерам правового регулирования соответствующей сферы. Можно привести и другие примеры, когда исследование посвящено компаративистике или сравнительно-правовому анализу, то есть правовую реальность, пространство юридических норм, но в качестве объекта исследования авторы упорно указывают общественные отношения [1; 6].
Среди тех отмеченных 78 диссертаций, где объект исследования определяется через общественные отношения (или правоотношения) в соответствующей сфере социальной реальности, безусловно, есть случаи, когда такое определение можно принять. И всё-таки, как правило, в юридических исследованиях изучаются вовсе не общественные отношения, а правовая реальность. Замыкаться в юридическом позитивизме, разумеется, не стоит, необходимо всегда помнить, что правовая реальность возникает из глубин общественной жизни, что она неотрывна от всей системно целостной социальной реальности. Но только, во-первых, проводя конкретное юридическое (а не социально-философское) исследование, учёный имеет дело именно с относительно автономной правовой реальностью и в ряде случаев вправе вынести за скобки подробности социального генезиса правовых норм. А во-вторых, как уже было сказано, социальная реальность в своей полноте не сводится к общественным отношениям. 
Переходя к анализу того, как принято определять в юридических диссертациях предмет исследования, приходится констатировать ещё более серьёзный провал, правда чуть менее распространённый, судя по сделанной выборке. 64 % диссертантов в полном соответствии с рекомендациями сайта студенческих рефератов пишут, что предметом исследования являются нормы права, правовая доктрина, нормативные правовые акты, законодательство России и иных стран, локальные нормативные акты, материалы правоприменительной практики и даже «научная юридическая литература» [2]. Таким образом, последовательно проводя порочную логику определения предмета исследования как части объекта, диссертанты в своей основной массе (64 %) не видят никакой существенной разницы между объектом и предметом (кроме размера), именуют предметом то, что в действительности является объектом исследования, (то есть определённый целостный фрагмент правовой реальности) и вопрос о предмете исследования вообще не ставят и не решают по-настоящему. 
Перечисляемое в большинстве диссертаций при определении предмета исследования может быть предметом изучения для студента юридического факультета: его познавательные усилия, действительно, направлены на познание правовой доктрины и норм права, конкретных нормативных правовых актов и целостной системы законодательства России и зарубежных стран, – он ещё только открывает для себя эту правовую реальность и осваивается в ней. Но для учёного-юриста предметом его научного исследования, предметом научного интереса очевидно должно выступать нечто иное. 
В предмет исследования часто попадает и «правоприменительная (или прямо – судебная) практика», которая в действительности выполняет роль одного из источников эмпирической информации (наряду с криминологической и иной статистикой, например). Более того, раз уж в предмет исследования оказались записаны и нормативные правовые акты, и материалы правоприменительной практики, то почему бы не вписать туда ещё и «научную юридическую литературу» (?!)… 
Содержательный анализ выбранных ста диссертаций не проводился, вполне возможно, что научные исследования, представленные в них предметны даже в тех случаях (64 %), когда предмет исследования определён совершенно неудовлетворительно. Однако настоящая научная деятельность предполагает и методологическую рефлексию, – если автор не понимает отчётливо, в чём состоит предмет его научного интереса, не может ясно выразить, какую реальность он берёт для научного исследования (объект) и что в этой реальности он хочет познать (предмет), то его деятельность не вполне научна, мягко говоря. Результаты его труда, возможно, чего-то стоят для науки (а возможно, и нет), но сам этот труд не удовлетворяет критериям научности. Возвращаясь к сравнению, приведённому в начале этой статьи: профессиональный музыкант, возможно, уловил бы в звуках, извлекаемых крыловским Квартетом, некие музыкальные идеи, отдельные гармонии и интересные аккорды, но только в этом была бы заслуга вовсе не Мартышки со товарищи.
В общем смысле наука всегда нацелена на выявление и уточнение неких объективных закономерностей, – и вот, например, 16 диссертантов из проанализированной сотни справедливо указывают в качестве предмета своего исследования именно «закономерности» различного рода. Это, разумеется, не единственный возможный вариант адекватного определения предмета исследования. Хорошим примером методологически грамотного определения формальных параметров проводимого исследования в части объекта и предмета является диссертация Евгения Николаевича Кулюшина «Суд первой инстанции как субъект административного судопроизводства»: «Объект исследования – процессуальная деятельность суда первой инстанции… Предмет исследования – юридические конструкции процессуальной формы осуществления деятельности судом первой инстанции как субъектом административного производства» [8]. Взята для изучения как объективная (правовая) реальность процессуальная деятельность суда первой инстанции (а не мало относящиеся к делу «общественные отношения», возникающие в этой деятельности) и интересуют исследователя юридические конструкции процессуальной формы, обеспечивающие эту деятельность, (а не нормы права, изученные им в своё время учебном курсе «Административный процесс»), – уже с этого предварительного старта сделана заявка на серьёзное по-настоящему научное исследование.
Если же вместо настоящей методологической проработки исходных формальных параметров своего исследования можно (по совету приснопамятного студенческого сайта) отделаться отпиской: «объект – общественные отношения в такой-то сфере; предмет – нормы права, регулирующие эту сферу», то… – можно и вообще ничего не писать! Пять авторефератов из выбранной сотни вообще никак не определяют объект и предмет исследования [9; 12; 13; 7; 11]! Первый из перечисленных авторов всё-таки указывает в автореферате, что «во введении (…) определяются объект исследования, его цели и задачи». То есть, видимо, он собирался это сделать, но… что-то пошло не так, и в полном тексте диссертации [10] объект тоже не определён, а уж про предмет диссертант вообще нигде не упоминает. 
Даже трудно упрекать соискателей в том, что они не совершают тех действий, в которых не видят никакого смысла: если ритуальная фраза про объект и предмет ничего по существу не добавляет к делу, ничего не проясняет в проводимом научном исследовании, ничем не помогает его организовать, то – зачем она вообще нужна? Возвращаясь к только что упомянутой работе А.А. Мамаева [9]: если бы даже соискатель не забыл добавить шаблонную констатацию, что «объектом являются общественные отношения, возникающие в ходе исполнительного производства», то – что бы это изменило? А поскольку, по расхожему мнению, смысловая разница между объектом и предметом отсутствует, то про предмет вообще упоминать не стоит. Такой же позиции, видимо, придерживаются и научные руководители, и официальные оппоненты, и ведущие организации, и те, кто пожелал отозваться на авторефераты: без определения объекта и предмета исследования, по их мнению, вполне можно обойтись, ничего диссертация не теряет от этого маленького упущения, которое никто даже и не заметил.
С таким отношением никак нельзя согласиться. Методологическая рефлексия, нацеленная на точное определение объекта своего исследования и ясное осознание предмета своего научного интереса, является не единственным, но совершенно необходимым условием начала настоящего научного исследования. Без полноценно исполненного предварительного этапа научного исследования диссертация рискует превратиться в студенческий реферат несколько расширенного формата, в «сочинение на заданную тему». Работа в этом случае пишется по очень простому алгоритму: начитывается литература по теме (как учебная, так и научная), причём из каждого научного источника делается минимум одна выписка с указанием выходных данных, а учебная литература реферируется в целях дальнейшего пересказа, цитаты располагаются в некотором логическом порядке рассмотрения намеченных вопросов, промежутки заполняются переходами, сочинёнными самостоятельно или на базе реферирования учебного материала, вставляются некоторые эмпирические факты, оформляется список источников, напоследок вымучивается введение с описанием никому уже не нужных формальных параметров (объект и предмет исследования в том числе, а цель, задачи, проблема и гипотеза – глядя на уже изготовленный текст), – и вот работа готова! Только это – вовсе не научная работа, а симулякр в чистом виде: копия, не имеющая оригинала, образ, лишённый сущности. 
Симуляция научного процесса в настоящее время является не просто заметным явлением, она охватывает, судя по всему, не менее половины подготавливаемой научной продукции: статей, докладов, отчётов, диссертаций и т.п. И, кстати уж, надо заметить, что даже правильное определение объекта и предмета исследования, конечно, не гарантирует настоящего научного качества результатов. При этом очевидно, что никакими мерами административного, организационного и нормативного характера с использованием, например, наукометрических показателей и определением списка «достойных» журналов эту ситуацию кардинально исправить невозможно. Надёжная опора здесь может быть только одна – индивидуальная и одинокая личность учёного, его экспертная компетенция, его научный авторитет и репутация. 
Приведённый здесь анализ не может, конечно, претендовать на далеко идущие выводы относительно состояния и перспектив системы подготовки научных кадров. С одной стороны, проблем много и в этой системе, и в целом в современной российской науке. С другой стороны, в каждом поколении, даже в самых неблагоприятных условиях вырастают настоящие учёные, – двадцатый век это наглядно демонстрирует. В качестве не далеко идущего, а очень практического и насущного вывода хотелось бы предложить поставить в центр всей системы подготовки молодых учёных воспитание в них глубокой научной, методологической культуры. Научный процесс, научный прогресс и научная преемственность заключаются вовсе не в простом использовании наработок предшественников и цитировании их работ, а в воспроизводстве того, что, собственно и делает науку наукой: особого методологически выверенного и отрефлексированного подхода к изучению действительности и к построению теории. Методологическая функция философии в этой связи представляет собой важнейший ресурс повышения качества и эффективности научной деятельности.

Литература
1. Акимова В.В. Дифференциация ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: компаративистский подход: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.08. – Москва, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100063666&version=100 
2. Братусь Д.В. Организационные авторские права: автореф. дис. … канд. юр. наук: 5.1.3. – Екатеринбург, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100063311&version=100 
3. Высшая аттестационная комиссия при Министерстве науки и высшего образования Российской Федерации. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/
4. Дипломные работы: Методическое пособие по написанию дипломной работы, созданное преподавателями ведущих российских вузов // Справочник от Автор24. – URL: https://spravochnick.ru/articles/diplomnye_raboty/predmet_issledovanija_v_diplomnoj_rabote/?ysclid=lkthx8g04t985695175
5. Дутов П.О. Конституционно-правовое регулирование внешней трудовой миграции: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.02. – Москва, 2021. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100062424&version=101 
6. Захарова О.Е. Обход закона как форма злоупотребления правом по российскому и германскому гражданскому законодательству: сравнительно-правовой анализ: автореф. дис. … канд. юр. наук: 5.1.3. – Екатеринбург, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100064702&version=100 
7. Крохина М.С. Контрольные правомочия участников относительных гражданских правоотношений: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.03. – Владивосток, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100061610&version=100 
8. Кулюшин Е.Н. Суд первой инстанции как субъект административного судопроизводства: автореф. дис. … канд. юр. наук: 5.1.3. – Екатеринбург, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100063337&version=100 
9. Мамаев А.А. Правовое положение взыскателя в исполнительном производстве: автореф. дис. … канд. юр. наук: 5.1.3. – Екатеринбург, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100063349&version=100 
10. Мамаев А.А. Правовое положение взыскателя в исполнительном производстве: дис. … канд. юр. наук: 5.1.3. – Екатеринбург, 2022. – URL: https://www.usla.ru/science/dissovet/file/base/5/510/dissert_dl.pdf
11. Перетолчин А.П. Уголовная ответственность за мошенничество с использованием электронных средств платежа: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.08. – Владивосток, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100062342&version=100 
12. Садриева Р.Р. Российская Федерация как субъект гражданского права: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.03. – Владивосток, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100063309&version=100 
13. Суслов А.А. Понятие и виды отказов в российском гражданском праве: автореф. дис. … канд. юр. наук: 12.00.03. – Владивосток, 2022. – URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/az/server/php/filer_new.php?table=att_case&fld=autoref&key[]=100061611&version=100 
14. Что такое объект и предмет в диссертации // Студворк. – URL: https://studwork.ru/spravochnik/oformlenie/dissertaciya/obekt-i-predmet-v-dissertacii?ysclid=lktiy6frb1843676623.
15. StudFiles: файловый архив студентов. – URL: https://studfile.net/preview/1977914/page:6/