Сфера образования и воспитания, обеспечивающая системное воспроизводство общества, занимает особое место в ряду фундаментальных общественных институтов. Очевидно, что все другие базовые системные функции, выполняемые в рамках экономической, политической, правовой и культурной деятельности, имеют смысл только в том случае, если общество воспроизводит себя, сохраняя свою идентичность. Будут ли спустя определенное время жить какие-то люди на территории, занимаемой данным государством, – это вопрос с очевидным ответом: да, конечно, будут, если не произойдет геологической катастрофы. А вот кто будут эти люди, каким будет это общество, что это будет за цивилизация, – это вопросы, предполагающие ответственность нынешнего поколения за будущее своей Родины, вопросы, не предопределенные заранее. Общество, не способное воспроизвести свою социокультурную идентичность, не способное передать новым поколениям знания и ценности, образующие фундамент и смысл этой идентичности, не имеет будущего. Такое общество становится достоянием истории и служит генетическим и культурным материалом для обществ, приходящих ему на смену, вытесняющих его из социальной и исторической реальности.
Двадцатый век российской истории начался не просто с изменения привычного уклада жизни – как главный девиз свершившейся революции звучал призыв вообще к отказу от всей предшествующей истории России. Именно сознательная установка на смену социокультурной идентичности общества была главным содержанием новой большевистской и советской идеологии в первые два десятилетия после революции. В дальнейшей советской истории чувство исторической преемственности с тысячелетней историей России, хоть и в усеченном и искаженном виде, было в некоторой степени восстановлено. Однако идея смены русской идентичности на «новую историческую общность «советский народ» оставалась важной доминантой идеологической системы. Полного социокультурного разрыва, о котором мечтали большевики, не произошло, но многое в этом направлении удалось сделать. Помимо идеологической работы по ликвидации «родимых пятен прошлого» и созданию «нового человека», непоправимый урон российской социокультурной идентичности нанесла физическая ликвидация большей и лучшей части русского крестьянства (около 15 миллионов человек) в рамках «борьбы с кулачеством». Еще большие потери, понесенные в Великой Отечественной войне, потери опять-таки, как правило, лучших людей и, прежде всего, из русского народа, усугубили демографический и социокультурный кризис в современной российской истории.
Крушение советской системы, сопровождавшееся снова установкой на отказ от всякой прежней идентичности – и российской, и советской – установкой на некие «общечеловеческие», а на деле американские ценности, поставило вопрос о перспективах дальнейшего исторического существования российской цивилизации предельно критическим образом. Вопрос встал даже не о тех или иных путях развития страны, а о самом ее существовании. Имеет ли Россия историческое будущее, или она уходит в прошлое, и на этой территории будут жить люди, так же мало связанные с Россией и русской культурой, как современная Италия мало связана с культурой Древнего Рима, а Турция – с Византией, – такой вопрос встал перед нами в последнее десятилетие 20-го века.
Сегодня Россия не только вновь обретает политическую и экономическую мощь, но, что гораздо более значимо, сегодня Россия вновь обретает себя. Сегодня мы стоим перед исторической реальностью «Новой России», и эта историческая реальность созидается нами. Та «Новая Россия», о которой идет речь, действительно, нова, такой России в истории еще не было. Но это – именно Россия, опирающаяся в своем становлении на весь свой тысячелетний опыт истории. Эта «Новая Россия» уже становится мощным действующим фактором как внутренней жизни страны, так и международной политики.
Историческое становление «Новой России» невозможно без формирования национальной идеологии, обеспечивающей духовную основу нашего исторического движения. Речь не может идти о насаждении некой идеологии силой или о провозглашении ее государственной или обязательной, что противоречило бы Конституции. Речь должна идти об обретении народом ясного смысла своего исторического существования. Задача формирования национальной идеологии заключается в выработке духовной и идейной основы для образования народа «Новой России». Посещение детского сада, учеба в школе и вузе потому и называется образованием, что это есть процесс, в котором образуется человек как личность – и в духовном, и в социальном смысле. Неслучайно поэтому одним из приоритетных национальных проектов является на сегодняшний день качественный подъем эффективности отечественного образования.
В целом можно констатировать, что сегодня к обществу возвращается понимание фундаментальной значимости образования и семьи, как тех социальных институтов, которые обеспечивают воспроизводство и социокультурную идентичность народа. Однако упоминание идеологического компонента в государственной образовательной политике зачастую вызывает настороженность и даже протест. Здесь, конечно, очень сказывается память о семидесятилетнем принудительном советском единомыслии. Кроме того, уже с конца восьмидесятых годов и особенно в девяностые годы стараниями тогдашних «прорабов перестройки» и «строителей капитализма» значимым фактором общественного сознания стали идеи западного либерализма образца XVIII – XIX веков. Эти идеи предполагают как можно большее ограничение роли государства в жизни общества, предполагают систему защиты общества от государства и целый ряд мер прямо направленных на ослабление государственной власти. Именно поэтому единственная область, где необходимость ясной государственной стратегии почти никогда не подвергается сомнению, - это политика в узком смысле этого слова (хотя даже и эту сферу целиком на откуп государству правозащитные организации отдать не согласны). Участие государства в экономической жизни находит еще больше противников, настаивающих на том, что государство должно только задавать «правила игры» на экономическом поле, но не быть само игроком. А уж стремление государства обеспечить свои интересы в образовательной сфере и в сфере семейной жизни граждан тем более вызывает неоднозначную реакцию.
Опасение тотального всевластия государства вполне понятно и оправданно. Однако надо признать, что и сведение государства к роли «ночного сторожа», как мечталось классическим либералам, не отвечает настоящим потребностям общества. Определенная государственная политика не только в сфере собственно политики, понимаемой узко, но и в экономике, в социальной сфере, образовательная, культурная, демографическая политика государства является необходимым и значимым фактором общественной жизни.
Переходя конкретнее к проблемам системы образования, надо отметить, что государство по самой своей природе не может не иметь своих интересов в образовательной сфере. Более того, государство, пренебрегающее такими интересами, обречено на ослабление и упадок. Не прилагая усилий по воспитанию и образованию своих граждан, государство их теряет. Возникает ситуация, когда многие люди, формально считающиеся гражданами данного государства, являются по существу гражданами совсем другой страны, воспринимая свою номинальную родину как «страну проживания», а патриотические чувства испытывая по отношению к заокеанским жизненным стандартам и идеалам. Здесь – как с родителями: не та мать, что родила, а та, что воспитала. Впрочем, гораздо чаще у человека, не ставшего патриотом своей страны, Родины нет вообще: Родину можно иметь или свою, или не иметь вовсе.
Имеется еще одна тенденция современной жизни, о которой необходимо упомянуть в связи с темой государственной образовательной политики. Это широкая коммерциализация образования. Рыночная экономика неизбежно и закономерно предполагает наличие платных форм образования, в ряде случаев такие формы являются даже предпочтительными. Как и во всяком деле, здесь могут быть и злоупотребления, когда человек платит деньги не для того, чтобы учиться, а вместо этого, но с этими злоупотреблениями, как и с прямой коррупцией, нужно и можно успешно бороться. Хотелось бы обратить внимание не столько на это, сколько на то, что образование на коммерческой основе не может целиком удовлетворить интересы государства в образовательной сфере. Государство не есть коммерческое предприятие, оно имеет более сложные и масштабные задачи, чем экономическая эффективность и прибыль, к решению вопросов государственной политики неприменим рыночный подход. А потому, будучи неотъемлемым элементом рынка, занимая свое законное место в обществе и образовательной системе, платные формы образования, во-первых, должны быть также объектом государственного регулирования и в определенной мере проводником государственной образовательной политики, а во-вторых, они никогда не могут отменить необходимость государственного, бюджетного образования.
В качестве некоторых выводов сформулируем основные приоритеты образовательной политики государства.
1. Основой всякой национальной идеологии, как фундамента государственности, является патриотизм, который складывается из любви к Родине и служения ей. Никакое государственное строительство невозможно без любви к Родине. Воспитание исторической памяти, культивирование интереса к истории, привитие чувства истории, любви к историческому прошлому своей Родины – это едва ли не первейший государственный приоритет. Обращение к родной истории должно сопровождать человека во всей цепочке образования – от дошкольного образования до высшего и дополнительного. Основной упор здесь должен приходиться, конечно, на дошкольное и школьное образование. Но и высшие учебные заведения должны продолжать – на новом уровне знаний и социальной зрелости – разговор об историческом пути России. Государство имеет возможность и обязано преодолевать историческое беспамятство, торжество которого означало бы для народа утрату себя и разложение.
2. Наряду с воспитанием живой связи с историческим прошлым своей Родины необходимо также воспроизводство в настоящем духовной конституции народа. Собственно говоря, потому и значимо внимание к родной истории, потому что такое внимание и любовь создают основу для воспроизводства духовной идентичности народа. И все-таки, помимо основы, необходима еще сознательная работа по такому воспроизводству. Общепризнанным и бесспорным фактом является то, что православная вера явилась тем кристаллизующим началом, которое определило формирование русского народа, русской культуры и русской государственности. При всем множестве формирующих факторов самого разного порядка Россия, как тип цивилизации, имеет в основе православную культуру. Система образования, начиная с дошкольного, должна знакомить человека с этим миром православной русской культуры, по мере возможности вводить в этот мир. Речь при этом не должна идти о религиозном обучении, об индоктринации и религиозной проповеди – речь должна идти об поддержании и укреплении целостного единства социокультурного пространства, которое обеспечило бы каждому человеку, независимо от его вероисповедания и этнических традиций, принадлежность к государствообразующей нации, позволило бы ему ощущать Россию как свое государство. Слово «нация» употребляется здесь в ставшем уже устойчивым политологическом смысле: народ есть понятие этнографическое, нация есть понятие политическое, субъект государственной жизни.
3. В связи со сказанным выше необходимо уточнить, что в России, как полиэтническом государстве, образовательная система должна, наряду с приобщением к истории и духовной культуре русского народа (как ядра политической нации), обеспечивать каждому народу возможность изучения, воспроизводства и развития родной культуры, принадлежности к своей родной истории. Точно так же, как русский язык давно уже, и не только декларативно, является языком межэтнического общения, русская культура давно уже доказала свою возможность служить полем межкультурного диалога. Для того, чтобы такой диалог продолжался, необходимо сохранение и развитие всего богатства народных культур, присутствующих в России, и приобщенность каждой культуры к единому культурному контексту. Помимо России, в мире есть только одна столь же полиэтническая страна – США. Однако модель культурного развития получившая реализацию, там принципиально иная, чем в русской истории. Америка сплавила все народы и культуры, давшие начало американской истории, воедино: американский народ и американская культура давно стали реальностью и только упрочивают свою монолитность. Это, конечно, совершенно уникальный исторический проект. Уникальность России в другом, она идет по пути развития и диалога всех народов и культур. В каком-то отношении такой путь гораздо сложней и опасней, но именно он способен обеспечить России внутреннее культурное, духовное богатство и неисчерпаемый потенциал исторического развития. Исторический потенциал России неисчерпаем настолько, насколько она сможет обеспечить плодотворный полиэтнический культурный диалог, наряду с воспроизводством русской духовной и социокультурной идентичности как фундамента своей культурной и государственной жизни. Роль государственной образовательной политики в решении этих задач является определяющей. Наша ответственность – не только перед сегодняшним днем и перед современниками, но и перед великим прошлым нашей Родины и ее не менее великим будущим.